веб 20210121012529жс_ гттпс: фбкктф ком мн9л17912 илвпм003и олн 786 падже 2

Встроенные стационарные скамейки нередко дополняли лаконичными деталями, органически вписанными в архитектонику помещения, в том числе резными досками ( опушками), которые пришивались к внешнему торцу скамейки, подставками - стамиками (балясинами), подпирающими скамейку под декорировали.

3. XIV-XVI в. - эпоха Возрождения Эпоха Возрождения – переходный период в развитии стран Западной и Центральной Европы (в Италии XIV-XVI века, в других странах конец XV-XVI веков) от средневековой культуры к культуре нового времени. Античный взгляд на жизнь больше всего был приемлем для людей новой эпохи по духу. Этим объясняется возрождение ордерной системы, архитектурно-декоративных тем и мотивов в мебели, пластических и грациозных деталей, повсеместно используемых при отделке столов, стульев, кресел и всей мебели в целом.

Новая Мебель

Крупнейшими центрами производства сундучных изделий в железной оковке в XVII в. стали Новгород, Холмогоры, Устюг Великий, а также Москва. Мастера-ремесленники каждого из названных городов имели свои специфические приемы художественной обработки сундучных изделий железом, но все вместе они создали тот единственный художественный образ, который такой бытовой утилитарный предмет, как сундук, превратил в яркий образец русского декоративно-прикладного искусства. Работы москвичей, холмогорцев, устюжан вызывали восхищение у современников, как соотечественников, так и иностранцев. Через Холмогорскую ярмарку русские сундуки с декоративной железной оковкой вывозились и в Скандинавские страны.

Мебель из металлической проволоки первой сделали Чарльз и Рэй Имсы в 1951 году, но придумал ее скульптор Гарри Бертой. Бертойа интересовали отношения формы и пространства. Его проволочная мебель – это вещь, эфемерно растворившаяся в пространстве, вещь, обнаженная до математической формулы, до чистой формы. "При ближайшем рассмотрении становится ясно, что он сделан почти из воздуха... Пространство свободно проходит сквозь нее", - говорит Бертойа о своем произведении. Однако из-за того, что стул упростился к графической конструкции, сбросив с себя привычную плоть припухших сидений и толстых ножек, он вовсе не стал ясен, наоборот, – теперь он стал казаться многозначным и совершенно непостижимым как древний магический символ. Мебель Имсов и Бертойа была очень эргономичной: гнутые металлические стержни вторили контурам человеческого тела.